И кто другой может рассказать о мечтаниях Лакшми-деви, кроме нее самой? И великую поэму, повествующую о такой мечте, мы находим даже не в санскритской, а в тамильской литературе – в чудесных стихах, написанных той, кто считается воплощением самой Лакшми. Мы говорим об Андаль и ее бессмертном творении «Тируппаваи», содержащем тридцать станс поэтической медитации на игры гопи и Кришны во Вриндаване.

 

На самом юге Индии, в Тамил-наду, на острове, образованном двумя рукавами священной Кавери, стоит древний храм под названием Шри Рангам. Он раскинулся на пространстве в несколько гектаров, и внешне больше похож на город. Население его – священнослужители, управляющие, торговцы и чернорабочие – более пятидесяти тысяч человек.

Местные вайшнавы называют Шри Рангам просто «Коил» («храм»), словно говоря тем самым, что храмов много, а Храм один. Действительно, Коил – это храм par excellence, и равного ему нет на всей планете. Он построен в полном соответствии с древними трактатами по архитектуре, и строение его передает сложную и многозначную символику, позволяющую связать его внешние особенности со сложнейшими космогоническими и философскими представлениями Вед и Упанишад. Шри Рангам возглавляет список из ста восьми важнейших святых мест, почитаемых Шри-вайшнавами, и по сей день является одним из наиболее посещаемых центров паломничества Индии.

Для Гаудия-вайшнавов Шри Рангам имеет особую ценность. Господь Чайтанья Махапрабху из двух лет Своего южноиндийского паломничества провел в этом храме четыре месяца (тогда как в остальных местах Он останавливался не более чем на три дня). Примечательно и то, что после этого визита у Махапрабху появились шрирангамские последователи, которые сыграли довольно важную роль в популяризации и распространении Его учения. Тут достаточно назвать имена Шрилы Прабоддхананды Сарасвати и Шрилы Гопала Бхатты Госвами.

К сожалению, история сохранила крайне мало подробностей о времяпровождении Махапрабху в этом святом месте. Подробнее всего в «Чайтанья-чаритамрите» (самой подробной биографии Шри Чайтаньи) рассматривается Его знаменитая беседа с брахманом по имени Венката Бхатта, у которого в доме Господь жил все время Своего пребывания в Шри Рангаме.

Известно, что Венката Бхатта принадлежал к школе Рамануджи, которая берет свое начало от Лакшми, божественной супруги Господа Вишну, и набирает силу, питаемая такими мощными источниками как великие поэты-альвары. Последних традиционно считают воплощениями личных атрибутов Вишну. Соответственно, в этой школе преданность Господу Вишну, исполненная почтительности и благоговения перед Его великолепием, ставится выше, нежели всякие иные проявления преданности.

Чайтанья Махапрабху проповедовал бхакти другую, в которой трепет перед величием Нараяны отступает на задний план, затмеваемый ослепительными лучами горячей любовной привязанности к Шри Кришне. Об этом не раз говорил и Сам Махапрабху, и Его последователи – Госвами из Вриндавана.

Вот и здесь разговор – вероятно, не единственный на подобную тему разговор между Венкатой Бхаттой и Шри Чайтаньей – коснулся того же. Господь Чайтанья процитировал стих из «Шримад-Бхагаватам» (10.16.36), произнесенный женами змея Калии. Там упоминается, что богиня процветания сотни лет совершала аскетические подвиги, чтобы поместить на свою голову пыль с лотосных стоп Кришны. Затем Махапрабху высказал еще одну важную мысль, также подкрепив ее цитатой из священного писания, на что Венката Бхатта не смог возразить. Лакшми-деви мечтала войти в танец раса, однако, так и не смогла этого сделать…

Вряд ли в Пуранах и Упанишадах мы найдем подробные рассуждения на данную тему, поскольку вопрос этот весьма деликатен, а сама тема – сокровенна, ибо касается близких любовных взаимоотношений Господа и Его спутников.

Но что не под силу философскому или богословскому трактату или исторической хронике – то может пылкая любовная поэзия, танец или драма. Ибо разве не в стихах, не в танце и не в драме ачарьи Гаудия-вайшнавов сообщали нам самые сокровенные истины?

И кто другой может рассказать о мечтаниях Лакшми-деви, кроме нее самой? И великую поэму, повествующую о такой мечте, мы находим даже не в санскритской, а в тамильской литературе – в чудесных стихах, написанных той, кто считается воплощением самой Лакшми. Мы говорим об Андаль и ее бессмертном творении «Тируппаваи», содержащем тридцать станс поэтической медитации на игры гопи и Кришны во Вриндаване.

Предметом восторженного мысленного созерцания Андаль стали игры, описанные всего лишь в нескольких стихах Десятой песни «Шримад-Бхагаватам» (глава 22), описывающие так называемую Катьяяни-врату.

«В первый месяц зимы юные незамужние девушки из Гокулы соблюдали обет поклонения богине Катьяяни. Целый месяц они ели только хавишью – кичри без специй. Дорогой царь, после омовения в водах Ямуны, как только восходило Солнце, они лепили из земли на берегу изваяние богини Дурги. Затем они поклонялись ей при помощи ароматических веществ, таких как сандаловая паста, и предлагали другие предметы, и простые, и роскошные: светильники, фрукты, орехи бетеля, свежие листья, душистые цветочные гирлянды и благовония. Каждая из этих юных незамужних дев проводила обрад поклонения, повторяя следующую молитву: "О богиня Катьяяни, о великая энергия Господа! Ты обладаешь огромной мистической силой и могущественно повелеваешь всем сущим. Пожалуйста, сделай так, чтобы сын Махараджи Нанды стал моим мужем. Я почтительно склоняюсь перед тобой!"

Так целый месяц девушки соблюдали свой обет и по всем правилам поклонялись богине Бхадракали, полностью поглощенные мыслями и Кришне и всегда думая: "Пусть сын царя Нанды станет моим мужем".

Каждый день они вставали на заре. Окликая друг друга по имени, они соединяли руки и громко прославляли Кришну, когда шли к берегам Калинди, чтобы совершить омовение».

В изысканных тамильских стихах, наполненных изящными оборотами, сравнениями и богатых аллитерациями, Андаль, с присущим ей поэтическим талантом, описывает картины, которые проносятся перед ее мысленным взором.

Обет поклонения Дурге ради обретения хорошего мужа и прочих материальных благ был распространен по всей Индии, не ограничиваясь только территориями древних арийских царств. Знали его и на самом юге субконтинента и называли «Павай номбу». По-видимости, во времена Андаль обряд Павай номбу был хорошо известен, и девушки совершали его и в родном городе Андаль – Виллипутуре. В поэме «Тируппаваи» Андаль рассказывает о своем участии в подобном ритуале, который в сознании ее прочно соединяется с тем обрядом, который совершали юные гопи в далеком Вриндаване. Сложно по первом прочтении определить, где же все-таки разворачивается действие поэмы. Андаль словно существует параллельно в двух мирах: в родном городе, с подругами, она омывается в притоке реки Ваиппар и направляется в храм Ватабадрашайи Перумала, но мыслями она – в Гокуле, где гопи идут к Ямуне, а потом направляются к дому Махараджи Нанды:

Ранним утром январским, поднявшись задолго до свету,

Мы омылись в Ямуне, храня свою верность обету,

И возносим хвалы тебе, древний обряд соблюдая,

О спаситель, чье тело подобно сапфиру сияет.

К грозной раковине прикоснувшись губами Своими,

Громом тысячи гонгов дай нам возвестить Твое имя.

С гулом раковин, в бликах огней, с дорогими зонтами,

Мы отправимся в путь, чтоб с Тобою увидеться в храме.

«Тируппаваи» содержит фрагменты, по содержанию сравнимые с так называемыми «Супрабхатам» - особыми молитвами, которыми в южноиндийской храмовой литургии сопровождается обряд пробуждения Божества. В поэме Андаль – гопи ждут пробуждения Кришны. Есть в «Тируппаваи» и столь характерные для индийской литературы «Стути» - восхваления, перечисляющие подвиги Кришны в разных Его воплощениях.

Не стоит удивляться тому, что образ Кришны в изображении Андаль весьма и весьма далек от привычных нам и исполненных сладости описаний Госвами, Джаядевы и Билвамангалы. Нужно помнить, что мы видим Вриндаван и Его повелителя таким, каким видит их Лакшми в своей медитации. А значит, не стоит удивляться и внешним, кажущимся несоответствиям. Духовная реальность многопланова, и то, в каком виде она предстает в откровениях, очень сильно зависит от бхавы – личных эмоций адепта по отношению к Божеству. Значит, не стоит удивляться, например, тому, что Шримати Радхарани – вечная спутница Господа, в Своей высшей ипостаси предстающая как Его возлюбленная, не связанная с Кришной узами брака, - становится в поэме Ниппиной – Его женой.

«Тируппаваи» - удивительное излияние сердца Андаль. Что может дать оно нам, Гаудия-вайшнавам? Во-первых, конечно же, вся поэма – это необычайно яркая иллюстрация к словам Махапрабху из Его беседы с Венкатой Бхаттой, и одновременно – абсолютное подтверждение их, если для кого-то утверждения Шри Чайтаньи по тем или иным причинам сомнительны. Во-вторых, само настроение абсолютной преданности Господу, которое пронизывает поэму от первого до последнего слова, настроение ожидания Его милости – это то, чему нам никогда не нужно переставать учиться каждое мгновение своей жизни. И в-третьих, ачарьи говорят нам, что, пока в сердце нашем остается грязь, мы не должны служить Божественной Чете так, как это делали Госвами – в медитации на Их сокровенные игры. Нам предписан метод арчаны – поклонение Божествам Радхи и Кришны в настроении Вайкунтхи. И такому поклонению мы можем научиться у Андаль.

Далее мы скажем немного о ней самой. История Андаль широко известна, однако никогда не будет лишним еще раз вспомнить об ее удивительной судьбе и жизни, из которой тоже можно извлечь немало полезных уроков…

 

2

Даты жизни Андаль неизвестны. Ученые осторожно называют VII-IX века, однако старинное сочинение «Гуру-парампара» говорит, что Андаль родилась в 98 год Кали-юги (3005-3004 до н.э). В ее накшатра-шлоке сказано, что было это в месяц Ади (июль-август), в Пурвапхалгуна-накшатру.

Родилась Андаль (если, конечно, можно сказать так о факте ее чудесного обретения приемным отцом) в небольшой деревне Виллипуттур, недалеко от Мадураи. Приемным отцом ее стал знаменитый уже в то время святой поэт-отшельник Вишнучитта, которого часто называют Перий-альваром (т.е. «Великим Альваром»).

Вишнучитта был из брахманской семьи и служил в то время при храме Господа Ватабадрашайи (Кришны). Главным служением его был уход за туласи в храмовом саду и изготовление цветочных гирлянд для Божества.

История повествует, что однажды, придя в сад, Вишнучитта увидел под одним из растений девочку небесной красоты, которая показалась ему прекрасной, как сама Лакшми. Изумленному отшельнику ничего не оставалось, кроме как забрать чудесного ребенка домой и позаботиться о нем как о своем собственном. Альвар назвал дочку именем Года, именем Лакшми-деви, которое значит «Дарующая богатство (коров)». Некоторые, однако, считают, что имя ее – тамильское и означает «гирлянда». Веданта-дешика называет Андаль древом желаний, выросшим в цветочном саду династии Перий-альвара.

Девочка росла, окруженная любовью и заботой приемного отца, и с детских лет в ее сердце расцвела преданность Господу Вишну. Вишнучитта научил ее делать цветочные гирлянды для храмового Божества, и каждый день, возвращаясь домой, он обнаруживал готовую гирлянду, украшенную листьями туласи, и относил ее в храм.

Но однажды, вернувшись раньше времени, Перий с ужасом увидел, что его юная дочь стоит перед зеркалом, надев на себя предназначенную для Бога гирлянду, и любуется своим отражением. Он строго отчитал девочку, запретив ей поступать так впредь, и выбросил гирлянду, сочтя, что теперь она не годится для предложения. В тот день Ватабадрашайи Перумал остался без гирлянды. В некоторых вариантах истории говорится, что Вишнучитта сделал новую гирлянду, однако при попытке надеть ее на Божество она всякий раз рвалась и падала на пол. В любом случае, в тот день святой альвар так и не смог совершить свой привычный обряд поклонения.

Той же ночью во сне ему явился Сам Господь Кришна – Ватабадрашайи, и сказал, что от прикосновения к телу Годы цветы становятся свежее и прекраснее, и потому отныне Он отказывается принимать всякие другие гирлянды, кроме тех, что прежде были надеты на маленькую святую. Проснувшись, пораженный отец подумал, что дочь его наверняка воплощение самой Лакшми, если Господь настолько ценит ее подношения. Действительно, в этой игре заложен особый смысл. Ведь обмен гирляндами (а можно смело предположить, что, согласно существующей в Индии традиции, и Андаль вполне могла носить гирлянды, предложенные Божеству) – это одна из частей традиционного ведического брачного обряда, а значит, уже тогда произошло венчание юной святой и Верховного Господа. Именно тогда Года получила новое имя Андаль – «Та, что управляет Богом».

Говорят еще, что, когда отец спросил ее, зачем она надела на себя гирлянду, предназначенную для Кришны, девочка простодушно ответила:

- Мы с Кришной [Ватабадрашайи] одного роста. Я просто хотела посмотреть, достаточно ли она длинна.

Шли годы. Маленькая Андаль превратилась в прекрасную девушку, и отец начал подумывать о том, как бы выдать ее замуж. Однако, к его огромному беспокойству, дочь не проявляла ни малейшей склонности к замужеству и всячески избегала разговоров на эту тему. Единственным, кто занимал ее мысли и сердце, был Господь Вишну. О Нем она думала и мечтала, Ему посвящала трогательные стихи, о Нем были все ее разговоры. Сама она была прекрасна, и говорят, что, идя в храм к своему любимому, Андаль всегда надевала все «самое лучшее и дорогое», чтобы порадовать Его взор.

Однажды, в ответ на очередное напоминание отца о замужестве, Андаль сказала, что отдала свое сердце Господу Вишну, и ни о ком другом не хочет и слышать. Ачарья-вайшнав по имени Уйякондар, рассказывая об этом разговоре в своих стихах, говорит, что Перий начал называть своей дочери имена разных Божеств Господа, и на имени Ранганатхи Андаль почувствовала, что сердце ее забилось сильнее…. Она воскликнула и потеряла сознание. А несчастный отец, не зная, что ему думать и делать, тут же бросился в храм Ватабадрашайи и в горячих мольбах стал просить Его дать совет.

Той ночью Господь явился Ему во сне и велел готовить дочь к свадьбе и везти ее в Шри Рангам.

Той же ночью подобный сон приснился царю Валлабхадеве из династии Пандьев. Господь велел ему снарядить свадебный кортеж и отправить его в Виллипуттур, к дому брахмана Вишнучитты.

Проснувшись, альвар хотел было рассказать дочери о чудесном сне, но та опередила его, словно в трансе в стихах описав ему свое видение:

- Я вижу, как Нараяна, мой суженый, приветствует меня… Бьют барабаны, и раковины гудят; под жемчужным зонтом Он берет мои руки в Свои. Это снилось мне… (Эти ее стихи вошли в поэму «Начияр Тирумоли»).

Вскоре царские посланники достигли ворот дома Вишнучитты. Андаль взошла на паланкин, и процессия тронулась. Жители Мадурая украсили улицы и расставили вдоль них молодые банановые деревья. Звучала музыка, и люди радостно встречали суженую Самого Верховного Господа. Процессию сопровождали Вишнучитта, царь Валлабхадева и толпы вайшнавов.

Скоро кортеж прибыл в Шри Рангам. «Гуру-парампара Прабхава» так описывает юную невесту: «Торжественно Андаль вступила в Шри Рангам. Она шла, усыпанная с ног до головы драгоценностями, в дорогом шелковом сари, сильно взволнованная. На плечах ее лежала свежая цветочная гирлянда, пробор украшала метка, поставленная киноварью, а глаза казались рыбками, которые стремятся доплыть до ушей…. Взор ее был опущен долу. Подобно лебедю, вошла она в покои Божества».

Перий-альвар не мог войти в алтарь вслед за своей дочерью и, с замиранием сердца, он наблюдал, как она подходит к своему божественному суженому, как наступает ногой на Его священное ложе – Ананта-Шешу, и садится возле стоп Ранганатхи. Сердце Перия не могло вынести наплыва эмоций, и альвар потерял сознание… Как сквозь сон он услышал голос:

- Теперь ты мой тесть. Возвращайся домой, а Года пусть останется со Мной. Не бойся, я позабочусь о ней, а совсем скоро мы снова с тобой увидимся …

Когда Перий открыл глаза, дочери его уже не было. Она – сама Лакшми-деви, пришедшая на Землю, – вновь вернулась на Вайкунтху, к своему вечному супругу…

Автор: Виджитатма дас